Начало игры. Фореверэлоун вершн.

Чар ввалился в комнату, запер дверь, бросил сумку с учебниками на кровать, сам на нее упал. Глубоко вздохнув, закрыл глаза, давая себе время на то, чтобы расслабиться. День в универе был слишком изматывающим, очередно пустым и полным бесконечно тленного молчания. Те идиоты, которые говорят, что когда с человеком есть о чем помолчать, то это ваш человек, - идиоты. Не верьте им, они врут, честное слово. Хотят оправдать то, что понятия не имею, о чем говорить и что сказать.  Жизнь в общении, а не в молчании. Молчать дозволено интровертам-инфантилам, да и то между собой.
Лоран перевернулся на бок, грустно посмотрел на свое отражение в зеркало на дверце шкафа. Потом снял очки и начал нравиться себе гораздо больше, потому что перестал вообще видеть что либо. Кто говорил, что близорукость – это болезнь, а не дар? Разве может человек с идеальным зрением перестать видеть, что не хочет видеть? Вот то-то же. Но Чарльз не мог долго оставаться в святой незрячести, его смена начиналась через два часа. Все время до этого он может посвятить своему любимому развлечению – переодеванию, косплею. Ибо на работу все равно придется надеть форму, которая не особо-то ему и идет, к сожалению.
Чтобы не терять времени, парень снова надел очки, дошел в них до трюмо, сел на небольшой стул и начал приводить себя в порядок. Надел линзы, накрасил глаза, поправил прическу. Даже сейчас. В старой толстовке и джинсах он выглядел подобно девочке-пацанке. Улыбнулся себе в отражении зеркала.
Какой же ты милый, мелкий засранец.
Правое ухо было проколото в трех местах, в них он надел серьги-колечки. В универе это привлекло бы слишком много внимания, ибо он слыл за загадочного ботана, который ни с кем не общается, а это дорогого стоит. Никто не лезет, не пристает, не задалбывает – сплошный кайф.
Узнай эти придурки о моей профессии – офигели бы от жизни. Какое счастье, что у них никогда не будет денег на подобного рода заведения. Мое бытие благодаря этому гораздо красочнее и менее печально.
Встав с трюмо, Чарльз открыл шкаф, придирчиво выбирая себе наряд. Остановил выбор на белой рубашке с короткими рукавами и сарафане в стиле классической лолиты. Можно даже сказать, немного в викторианском. Сарафан был светло-серым с темно-серыми вертикальными полосками, с рисунками из цветов сирени. По низу шла окантовка из рисунков с цветами, чашечками и чайничками.  Платье было крайне коротким, сказывался рост Чара. Хоть он и был невысоким, но, судя по всем, сарафан рассчитывался на совсем миниатюрных девушек. Образ парня дополнили белые чулки и темно-серые туфли на устойчивом высоком каблуке.
Лоран покрутился перед зеркалом. Похож на куколку, все как задумано, все как надо. Выдавали его только руки, особенно запястья. Совершенно не женские, с торчащими костями. Чтобы скрыть это, парень надел два белых кружевных браслета. Стало чуточку лучше.
Только все равно это всего лишь иллюзия, хоть и приятная глазу. Но людям приятно смотреть на эту обманку, потому что им нравится обманываться. И видеть то, что им нравится. Всем же нравятся маленькие глупые девочки?
Чар улыбнулся своим мыслям. Сунул в подвязку чулков портсигар с сигаретами и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. У него был еще час на себя, потом пришлось бы вернуться обратно, чтобы переодеться и приступить к работе.

-------> Бар первого этажа.